ВЗГЛЯД НА НАСЛЕДИЕ МОСКОВСКИХ ИНСТИТУТОВ КУРОРТОЛОГИИ И ФИЗИОТЕРАПИИ ИЗ XXI ВЕКА

Календарная (и не только календарная) веха — XXI век — побудила двух крупных и широко известных ученых нашего профиля проф. В. С. Улашика (Минск, ж. «Здравоохранение») и проф. Г.Н. Пономаренко (Санкт-Петербург, ж. «Вопросы курортологии») опубликовать своего рода программные итоговые статьи. Оба автора сложились как физиотерапевты и поэтому, естественно, тяготеют к физиотерапии. Отдавая должное компетенции, эрудиции и оптимизму этих авторов, хотелось бы, воспользовавшись юбилейными датами московских институтов курортологии и физиотерапии, высказать и свой взгляд на современное положение этих научных отраслей, в формировании которых юбиляры в качестве ведущих НИИ принимали самое непосредственное участие. Памятуя, что «нельзя объять необъятное», ниже конспективно и выборочно излагаются отдельные мысли и комментарии в рамках двух базовых специальностей, доставшихся нам в наследство.

Московские курортологи приложили много усилий к тому, чтобы как можно шире распространить лечение природными факторами во внекурортных условиях (в клиниках, в местных санаториях, городских и сельских лечебно-профилактических учреждениях) и добились немалых успехов: искусственные сероводородные, углекислые, радоновые ванны, галотерапия и другие процедуры, не говоря уже о привозных пелоидах, минеральных водах и препаратах изготовленных на основе натуральных факторов. Арсенал этот умножается и совершенствуется, повышая доступность такого рода лечения. Однако ставить знак равенства между курсами курортного и внекурортного лечения (при прочих равных условиях) не приходится, ибо отдельные компоненты курортного комплекса не могут заменить целого, о котором, кстати, мы еще далеко не все знаем.

Классическим примером из прошлого может служить курьезный случай с крупным немецким ученым-химиком XIX века Ю. Либихом. Страдавшему ишалгией Либиху врачи настоятельно рекомендовали полечиться на австрийском курорте Бад Гастайн. Рекомендация поехать «на воды» была весьма распространена. На воды ехала аристократия, туда посылали и гончаровского Обломова и пушкинского Онегина («Все шлют Онегина к врачам, те хором шлют его к водам»). К таким советам побуждали не столько уровень науки и знаний, сколько уровень престижности врача и пациента. Догадываясь об этом, рациональный и педантичный Либих затребовал для анализа воду Гастайна, нашел, что ее химический состав почти не отличается от обычной воды, и принял курс гидротерапии у себя в Германии. После наступившего обострения болезни он был вынужден все же отправиться в Австрию, откуда вернулся здоровым. Секрет заключался в наличии в воде Гастайна радона, о котором в те времена не имели понятия. С тех пор прошло чуть не полтора столетия, но вряд ли мы имеем полное и законченное представление обо всех " секретах " курортных факторов.

Добывая по крупицам информацию о лечебном действии тех или иных природных факторов и значительно продвинувшись вперед (насколько это позволяли общий уровень науки, оснащенность и прочие возможности ), российские, советские и вновь российские курортологи оставили у себя в тылу несколько неразгаданных загадок, что обусловило, в свою очередь, немало неуверенных (и даже ложных) теоретических шагов, толкований и предпосылок. Так, до сих пор не получил конкретной расшифровки вопрос о специфическом и неспецифическом действии на организм природных факторов, хотя от этой информации зависит точность назначений и эффективность лечения. На сегодня можно лишь утверждать, что вопрос о наличии специфичности уже не дискутируется. Остальные тонкости и особенности пока не выявлены.

Много неверных представлений породило ничем не подкрепленное убеждение, что кожа легко проницаема для активных ингредиентов из состава ванн или грязей, которые, попадая в другие органы и ткани, именно там оказывают свой лечебный эффект. Эти действующие ингредиенты, якобы проникающие в организм (в кровь и еще Бог знает куда и каким путем), уподобляли лекарственным веществам, вводимым внутрь или инъекциями. Кроме того, многие забывают, что кожа выполняет функции не забора, а сложного органа (хотя и является надежным барьером для факторов внешней среды). Поэтому настоящим откровением (впрочем, не всеми услышанным и не всеми понятым) прозвучало разъяснение, что радон, сероводород и другие активные начала образуют в верхних слоях кожи своеобразные депо, откуда осуществляется постоянное воздействие преимущественно на эндокринный, иммунный и нервнорефлекторный аппараты кожи с опосредованным влиянием на состояние и функцию внутренних органов. Пополнение запасов депо происходит за счет повторных процедур, которых для закрепления эффекта требуется в среднем 9-12, что также не получило прочного научного обоснования, хотя ранее были предприняты попытки определить оптимальное число процедур с помощью математического моделирования.

Нельзя считать полностью решенной теоретически проблему питьевого лечения минеральными водами. Позитивные сдвиги принципиального характера отмечаемые в конце 70-х — начале 80-х годов, сбавили скорость, а причину этого явления назвать затруднительно. Возможно, в этих исследованиях необходимы эксперименты на добровольцах, что гораздо сложнее во многих отношениях.

Весьма твердым орешком для курортологов оказалась медицинская климатология, в значительной мере уходящая в дебри физиологии, патофизиологии, космической биологии и других теоретических областей науки. Причем, к сожалению, попытки теоретиков более тесно сотрудничать с представителями наших, в сущности прикладных наук успеха не имели. Примером тому тщетные усилия проф. А. Л. Чижевского наладить контакты с проф. А. Н. Обросовым. Также застряло на полдороги изучение проблемы адаптации на курорте и последующей реадаптации, что связано напрямую с эффективностью курортного лечения, особенно у некоторых контингентов больных.

Наконец, давно пора оценить и укрепить роль, которую могла бы играть курортология в стратегии профилактической и восстановительной медицины.

Ведь если курортные факторы стимулируют защитные силы организма, действуя мягко и опосредованно, то эффект их воздействия должен быть одинаково полезен и больному и здоровому человеку. Если последний находится (судя по данным исследований) на пути к какой-либо патологии, то вполне логично остановить развитие патологического процесса, нежели в будущем лечить уже заболевшего. Одним из свежих примеров может послужить воздействие на организм такого фактора как радиация. Еще в 30-е годы московский курортолог и физиотерапевт проф. В. И. Сухарев в масштабных экспериментах на животных (от мышей и кур до коров) доказал благоприятное влияние умеренных доз облучения (применялись эманизированные корма) на рост, развитие, продуктивность и продолжительность жизни; частично эти эксперименты были осуществлены в клинике I Мединститута. В 1934 г. В. И. Сухарев предсказывал радону широкое профилактическое применение. В последующем большая мировая статистика подтвердила благоприятное влияние умеренных доз облучения на организм здоровых людей, в частности, низкую заболеваемость раком (повышенная продукция клеток — киллеров, уничтожающих раковые клетки) и более высокую продолжительность жизни (за счет повышения иммунных сил, борьбы с инфекцией и т.п.) Более поздние работы чл. — корр. РАН проф. A.M. Кузина и других ученых показали, что природный радиоактивный фон является как бы пусковым механизмом для биоэнергетических процессов внутри организма, а поскольку этот фон во многих географических регионах снижен, то дополнительное облучение могло бы устранить или предупредить негативные последствия этой недостачи. Надо полагать, радону (естественному и искусственному) предстоит занять почетное место в профилактической медицине.

Нерешенных научных проблем в курортологии — вчерашних, сегодняшних и завтрашних — много, а уже решенные вчера требуют сегодня более тонкой интерпретации. Общий ключ к проблемам видится в том, чтобы не раскладывать надоевший пасьянс из физических факторов, конструируя якобы новые и якобы более эффективные лечебные комплексы, а бросить все научные силы и средства на принципиально новые и актуальные задачи, без чего движение вперед останется лишь на бумаге.

Судьба наследия Государственного института физиотерапии, разменявшего в составе нынешнего Центра девятый десяток своей истории, дает повод задуматься о состоянии и проблемах аппаратной физиотерапии сегодня.

В конце XX века российское общество рассталось и продолжает расставаться со многими иллюзиями и традициями. Процесс этот нередко носит разрушительный характер. Мы разрушаем преемственность, а заодно утрачиваем наследие предшествующих поколений. Забыты или полузабыты имена и труды многих ученых, формировавших физиотерапию как науку и специальность. Быть может, надежды предшественников на будущее могущество физиотерапии — это одна из иллюзий, с которой следует расстаться? Или мы достигли небывалых высот и «голос предков» нам уже ни о чем не говорит? Если вспомнить, что в свое время ГИФ поставил разноликую физиотерапию на прочные рельсы эксперимента и технического прогресса, и что в результате этих усилий к середине века физиотерапия обрела свое истинное лицо и авторитет уважаемой специальности, то позволительно спросить спустя еще полвека: как мы распорядились этим наследием? Оценки и комментарии могут очень разойтись, но в данный момент, пожалуй, стоит напомнить о некоторых неудачах.

Мы вооружены универсальным спасительным словосочетанием «механизм действия», затертым до дыр от частого употребления к месту и не к месту; у нас есть способные физиотерапевты-теоретики и экспериментаторы, но у нас до сих пор нет достоверных основ теории физиотерапии, той самой теории, которая вывела бы нас из области эмпиризма на рубежи точного расчета показаний, назначений и эффективности. Если раньше с физиотерапевтами активно сотрудничали такие светила науки как академики-физиологи Л. А. Орбели, Л.С. Штерн, П.К. Анохин и другие виднейшие представители самых разных медицинских специальностей, то где равные им имена в сегодняшней физиотерапевтической литературе?

А как обстоят дела с техническим прогрессом? В силу недостаточного финансирования и многих других причин наши модели по-прежнему уступают зарубежным в техническом отношении, не говоря уже о стандартизации, ремонтном сервисе, дизайне и моральном износе. Конкуренция частных фирм, стихийность рынка и малосерийность явно убыточны, как для серьезных производителей физиотерапевтической аппаратуры, так и для покупателя.

Распад СССР отдалил некоторых производителей физиотерапевтической аппаратуры стран СНГ от российского рынка; их продукция стала импортом со всеми вытекающими из этого осложнениями. В то же время исповедуется ложный патриотизм, понуждающий ориентироваться на российского производителя, который иногда заново «изобретает велосипед». Иначе говоря, от экономически выгодного принципа разделения труда мы возвращаемся в эпоху феодального хозяйства, причем без уверенности в том, что политический маятник не качнется в обратную сторону.

Последние годы имеет место удачливая (но не более того) конкуренция рефлексотерапии и других облегченных и малозатратных методов народной медицины, нередко играющей явно не на своем поле, но физиотерапевтов это почему-то мало тревожит и никак не стимулирует.

«Медицинская газета» (№ 90 от 22.11.2000 г.) на одной из своих полос поместила статьи двух авторов. Один из них, в частности, констатирует, что «уже пошел „наезд“ на физиотерапию», с чем можно согласиться и в чем можно сразу убедиться, прочитав соседнюю статью, в которой некто (отнюдь не физиотерапевт, как, впрочем, и упомянутый выше) пишет: «физиотерапия часто играет роль психотерапии и средства чем-то занять больного». Нападки на физиотерапию, разумеется, внушают некоторые опасения, но суть не в них. Проблема все-таки заключается в самих физиотерапевтах.

В середине XX века установилась порочная практика замещения вакантных должностей физиотерапевтов: уходящий на покой главный врач (или другое начальственное лицо) заранее готовил в своем учреждении вакансию и перекрашивался в физиотерапевта, что означало льготы и некоторую отстраненность от больного (читай — сниженную ответственность). С этим явлением долго боролись, и, наконец, директору ЦНИИ курортологии и физиотерапии проф. Ю. Е. Данилову удалось добиться запрещения подобной практики, явно дискредитирующей физиотерапевтическую службу (точнее, запретили первичную специализацию лицам старше 50 лет).

Следующим этапом была борьба за программы обучения в вузах и гидувах, которая шла так же долго и с переменным успехом, но все же увенчалась некоторыми победами. Более того, было время, когда Минздрав РСФСР рискнул расширить учебную базу и учредил несколько новых кафедр физиотерапии. Как и следовало предположить, неожиданно открывшиеся вакансии были заняты случайными людьми, научный и педагогический багаж, а иногда и специальность которых не соответствовали этой деятельности, что немедленно отразилось на квалификации обучаемых, на качестве диссертаций и другой научной продукции. Невольно вспоминается популярная реплика: «Хотели как лучше, а...» Еще обиднее, что с появлением негосударственных коммерческих учебных предприятий, «мутация» усиливается, и поправить что-либо становится еще проблематичнее.

Однако объективности ради следует признать, что не только какие-то конкретные события и факты привели к ослаблению позиций физиотерапии в семействе немедикаментозных методов.

Обстановку последних лет в физиотерапии можно охарактеризовать как топтание на месте. Если оглянуться на историю развития аппаратной физиотерапии, то становится ясно, что расцвет этой отрасли к середине XX века был обусловлен не рыночной конъюнктурой и не состоянием экономики, а целеустремленностью энтузиастов. Сегодня же в деле создания новых методов и новой техники отмечается дефицит свежих идей, редко встречаются принципиально новые технические решения; экспериментальные работы (прежде всего в области биофизики) недостаточно пополняют теоретическую базу, оставляя, в свою очередь, инженерную мысль без конкретных целей; то же можно сказать частично и об авторах монографий, руководств и лечебных методик, которые норовят обойтись старым теоретическим и техническим багажом.

Разумеется, изложенное выше не претендует на истину в последней инстанции, и проблемы, вероятно, будут неоднократно обсуждены в ближайшие годы.